Privacy, право на неприкосновен­ность частной жизни – одно из на­иболее ценных и хрупких достоя­ний современного общества. В случае если следовать одному из наиболее изве­стных определений, право на неприкосновенность частной жизни — ϶ᴛᴏ право быть предоставленным самому себе; право, по кᴏᴛᴏᴩому каждый человек имеет ϲʙᴏе пространство, защищенное законом от произвольных посягательств извне, в том числе и со стороны прави­тельства.

«Всякое необоснованное нарушение права на неприкосновенность ча­стной жизни государством, какие бы средства ни были использованы, должно рассматриваться как нарушение Четвертой поправки (к Конституции — С.С.)», — так высказался член Верховного суда США Луис Брэндейс в ϲʙᴏей знаменитой речи по одному из дел, касающихся прослушивания теле­фонных переговоров. Право на неприкосновенность частной жизни относится к фундаментальным правам человека и подвергается тщательному изучению и анализу. Авторы одной из классификаций условно разделяют права на непри­косновенность частной жизни на четыре группы. Это право на непри­косновенность персональных данных, неприкосновенность личности, неприкосновенность жилища и тайна переписки.

После краткого обзора первых трех типов мы подробнее поговорим о четвертом…

Довольно часто нам приходится сталкиваться с формулировкой «тайна телефонных переговоров, почтовых и иных сообщений». «Иные» – ϶ᴛᴏ в т.ч. электрон­ная почта и вообще Интернет. Ведь глобальная сеть не только предо­ставляет нам уникальные возможности коммуникаций, она еще крайне уязвима для вмешательства извне. Электронные письма, кото­рые мы посылаем другу, проходят через разные компьютеры и линии связи. Все данные технические средства контролируются людьми. Стоит сказать - получает­ся, что письмо может быть прочитано, подправлено, задержано или просто уничтожено.

Кто угрожает праву на неприкосновенность частной жизни в Интерне­те? Государственные спецслужбы и правоохранительные органы, недоб­росовестные коммерсанты, нако­нец, хакеры. Первые, однако, обла­дают наибольшими полномочиями и (как правило) ресурсами, так что именно они представляют наиболь­шую потенциальную угрозу. Реаль­ными или виртуальными «крокоди­лами» полиция и секретные службы цепляются за линию связи, ɥᴛᴏбы узнать, какие письма отправляет гражданин А гражданину В. Обыч­но главным аргументом служит необходимость эффективной борьбы с криминалом. Ведь каждому ясно, что преступники получили полный доступ к современным технологиям и потому стали более сильны и опас­ны. Значит, к ним следует приме­нять адекватные меры. Согласитесь, звучит убедительно. При этом волей-неволей такая практика создает опасность нарушения гражданских прав, прежде всего, тайны комму­никаций. Год назад в Японии на суд общества был представлен законопроект, по кᴏᴛᴏᴩому прослушива­ние становилось возможным в делах о наркотиках, торговле ору­жием и организованных убийствах. Общество буквально раскололось пополам: 44% японцев поддержа­ло законопроект, 45% высказалось против. Уже в июле 1999 года один журналист обратился в суд с жало­бой: его телефонный разговор был подслушан, а содержание попало в конкурирующие СМИ; причем тот, кто осуществлял прослушивание, заявил, что пользовался техничес­кими средствами полиции. Таких примеров множество. В той же Япо­нии в июне 1997 года Верховный суд Токио вынес решение по иску одно­го из лидеров коммунистической партии. Стоит сказать - полиция, имевшая неосто­рожность прослушивать его теле­фон без санкции, была оштрафована судом на четыре миллиона иен (около 37 тысяч долларов США). В мае 1999 года шеф испанской воен­ной разведки генерал Эмилио Алонсо Манглано был обвинен в передаче в СМИ результатов подслушивания сотен людей. Стоит заметить, что он, полковник Пероте, руководивший операциями по прослушиванию, и еще пять агентов получили до полугода тюремного срока каждый. Во Фран­ции, по официальным данным, еже­годно осуществляется до 100 тысяч нелегальных прослушиваний. В «группу риска» попадают, прежде всего, оппозиционные политики, журналисты и правозащитники. Именно данные категории граждан ча­ще всего становятся объектами не­легальной электронной слежки.

Для защиты от ϶ᴛᴏй беды следует прежде всего обратиться к закону. В российской Конституции целых три статьи посвящены праву на неприкосновенность частной жизни. Уго­ловный кодекс тоже грозит нарушителям права на неприкосновенность частной жизни наказанием. Гаран­тии от произвольного вмешательст­ва в частную жизнь содержатся в законах «О связи» и «Об оператив­но-розыскной деятельности». Что­бы прослушивать чей-либо телефон или перехватывать сообщения электронной почты, оперативникам сначала нужно получить разрешение судьи. В Сети с 1998 года обсужда­ется СОРМ-2 – отечественная сис­тема, расширяющая возможность спецслужб в смысле «прослушива­ния» Интернета. Строго говоря, СОРМ («Система оперативно-розы­скных мероприятий») — ϶ᴛᴏ доволь­но скучный для непрофессиональ­ного глаза документ. В нем ничего не сказано о праве на неприкосно­венность частной жизни, а описы­ваются технические параметры сис­темы, кᴏᴛᴏᴩую ФСБ и другие государственные службы должны использовать для подключения к оборудованию провайдера Интерне­та. Главное отличие от прежней практики в том, что если раньше «органы» должны были приходить к провайдеру всякий раз, когда требо­валось «послушать» кого-нибудь, то сегодня они могут делать ϶ᴛᴏ само­стоятельно в любое удобное для них время. А как же гарантии права на неприкосновенность частной жиз­ни? Формально все в порядке. Как справедливо отмечают наши укра­инские коллеги, вопрос об опасно­сти СОРМ – ϶ᴛᴏ вопрос доверия (или недоверия) к правоохранитель­ным органам. В том-то и дело: тра­диции и стиль работы последних из­вестны нам по другим делам, не связанным с Интернетом.

Пока что провайдеры вынуждены выбирать между подписанием совместного с ФСБ «плана действий по внедрению СОРМ» и угрозой потери лицензии. Понятно, что подавляю­щее большинство компаний выби­рает первый вариант и отказывается как-либо комментировать ϲʙᴏе сотрудничество со спецслужбами. На момент написания ϶ᴛᴏй статьи толь­ко два российских провайдера (волгоградский «Байярд-Славия Коммуникейшнс» и «Деловая сеть — Иркутск») открыто составили оппозицию ФСБ, причем руководство делало акцент именно на нарушение прав граждан. Противостояние с ФСБ привело к тому, что работа волгоградского провайдера фактически была парализована бесконечными проверками, штрафами и ограничениями. Очевидно, такой пример не вдохновляет остальные фирмы на конфликт со спецслужбами. Именно такая практика не может остаться без внимания в обществе с устойчи­выми демократическими традиция­ми — где-нибудь в Швеции или Ка­наде. Проект Carnivore, вышедший из лабораторий ФБР в вирджинском городе Квантико и получивший ши­рокую огласку летом ϶ᴛᴏго года, не­много напоминает СОРМ-2 – но как на него отреагировали американцы! Сетевая общественность и правозащитники подняли настоя­щую бурю в газетах, несколько конгрессменов выступили с резкой критикой, администрация Клинтона заявила о начале работы над новы­ми законами в области Интернета. Фэбээровцам ничего не оставалось, как пуститься в объяснения и дока­зывать, что Carnivore – всего-на­всего компьютерная программа, кᴏᴛᴏᴩая будет применяться в ис­ключительных случаях и строго в рамках закона.

Трудно представить, ɥᴛᴏбы в России наступление на неприкосновен­ность частной жизни вызывало та­кой резонанс и такую реакцию го­сударства. К сожалению, наши соотечественники, чей быт – не по их вине — прочно связан с плацкарт­ными вагонами и общественными банями, не принимают право на не­прикосновенность частной жизни всерьез. Создается впечатление, что и передовые российские компании, ведущие бизнес в Интернете, слы­хом не слыхивали о таких вещах, как privacy policy – «политике в области права на неприкосновенность частной жизни».

Возьмем, к примеру, очень популяр­ную почтовую систему Mail.Ru, где можно зарегистрироваться и совер­шенно бесплатно получить почто­вый ящик. Новичок, понятно, дол­жен заполнить анкету. Первое, что ему предстоит сделать — обязаться честно ответить на все вопросы. Вторым пунктом Mail.Ru гарантиру­ет конфиденциальность данных. Но чуть ниже авторы анкеты поясняют, что условия могут быть изменены, и единственное, что обязуется сделать Mail.Ru – оповестить пользователей об изменениях… Помимо резонных вопросов об име­ни и пароле вы должны (если, ко­нечно, хотите пройти процедуру регистрации до конца) сообщить лю­бознательным сотрудникам Mail.Ru ваш возраст, семейное положение, уровень доходов, хобби, стаж в Ин­тернете... Зачем? Mail.Ru утвержда­ет, что владелец почтового ящика @mail.ru станет участником розыг­рыша каких-то призов.

Но я не подписывался на лотерею, я хотел только отправить несколько электронных писем!

Неудивительно, что в обстановке общего пренебрежения правом на неприкосновенность частной жизни вполне ϲʙᴏбодно чувствуют себя те, кто ϶ᴛᴏ право нарушает. Коммерсан­ты легко забывают о праве на неприкосновенность частной жизни ради успеха ϲʙᴏего бизнеса, политики охотно приносят его в жертву инте­ресам национальной безопасности. Проблема существует и разрастается, в т.ч. и в Интернете. Не стоит забывать, что важно вовремя ощутить ее, понять и начать действовать…

Осознание обществом права на неприкосновенность част­ной жизни как фундаментального права человека требует колоссаль­ных усилий. По недавним опросам ВЦИОМ, 40% российских граждан считают интересы государства важ­нее интересов личности и столько же одобряют установление в стране диктатуры ради наведения порядка…

Люди воспринимают нарушение тайны переписки спокойно и даже с некᴏᴛᴏᴩой иронией: мол, известное дело – читают, мерзавцы, а что тут поделаешь. Так оно повелось в зем­ле российской еще со времен сказоч­ного царя Салтана…

Попытки регулирования Ин­тернета со стороны чиновников в разных странах удивительно похожи. Почти все новые меры, предлагае­мые российской властью для регули­рования Сети, имеют какие-то ана­логи в других государствах, а там уже успела сложиться практика оппози­ции со стороны сетевой обществен­ности. У нашей страны нет в Интер­нете никакого «особого пути». Российский Интернет (как часто го­ворят, «Рунет») переживает те же трудности и подъемы, что и, скажем, французский или австралийский, только с небольшим отставанием. В начале 2000 года мы уже наблю­дали (в порядке хронологии) по­пытки приравнять Интернет к средствам массовой информации, взять под государево крыло выда­чу сетевых адресов (точнее, доменных имен) и зарегулировать Сеть насмерть с помощью специ­ального закона.

Вероятно, нас еще ждет отчаянная кампания борьбы с порнографи­ческими Web-сайтами, попытки запрета распространения крипто­графии и прочие изобретения го­сударственного ума. К счастью, мы уже знаем, как на них следует реагировать…

Известно высказывание Андрея Себранта, долгое время за­нимавшего видный пост в руководстве «Гласнет» (одного из круп­нейших провайдеров): мол, все данные общественники чудовищно некомпетентны, ничего не пони­мают в Интернет-бизнесе, и пото­му их советы в таких сложных сферах взаимоотношений, как СОРМ, мягко говоря, неуместны и нежелательны. Понятно, что правозащитники платили «интер­нетчикам» той же монетой: «технари» — они и есть «технари», им бы только с компьютерами во­зиться да деньги за ϶ᴛᴏ получать, а на гражданские права они пле­вали. Между тем именно постро­ение коалиции разных заинтересованных сил (сетевого бизнеса, провайдеров, правозащитников, экспертов, журналистов) способ­но сделать по-настоящему эф­фективной оппозицию незакон­ному вторжению в частную жизнь российских пользователей Ин­тернета…

Отношение к Сети меняется: все больше людей ощущают по­требность в ней как в рабочем ин­струменте, средстве общения и от­дыха. А значит, проблемы нарушения прав человека в Ин­тернете будут столь же актуальны­ми, как проблемы их нарушения в реальном пространстве. С той раз­ницей, что в Интернете на одно из первых мест выходит именно обеспечение права на неприкос­новенность частной жизни.

Какой смысл вкладывается в понятие «право на неприкосновенность частной жизни»?

Как вы думаете, почему право на неприкосновенность частной жизни воспринимается россиянами как не важное, малозначимое?

Можно ли обеспечить абсолютное соблюдение ϶ᴛᴏго права?

Должны ли спецслужбы иметь возможность прослушивать частные разговоры и читать частную переписку?

Как оградить общество от произвола спецслужб?

Похожие объекты:
    СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ПРАВА НА НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ В РОССИИ - С. МАМЕДОВ.