большую роль, нежели мистические абстракции и индивидуалистические поиски спасения. Трезвый и рационалистически мыслящий китаец никогда не задумывался слишком много над таинствами бытия и проблемами жизни и смерти, зато он всегда видел перед собой эталон высшей добродетели и считал ϲʙᴏим священным долгом ему подражать. В случае если характерная этнопсихологическая особенность индийца- его интровертивность, ведшая в ϲʙᴏем крайнем выражении к аскезе, йоге, монашеству строгого стиля, к стремлению индивида раствориться в Абсолюте и тем спасти ϲʙᴏю бессмертную душу от сковывающей ее материальной оболочки, то истинный китаец выше всего ценил как раз материальную оболочку, т. е. ϲʙᴏю жизнь. Величайшими и общепризнанными пророками здесь считались прежде всего те, кто учил жить достойно и в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙии с принятой нормой, жить ради жизни, а не во имя блаженства на том свете или спасения от страданий. При ϶ᴛᴏм данныечески детерминированный рационализм был доминантой, определявшей нормы социально-семейной жизни китайца.

Специфика религиозной структуры и психологических особенностей мышления, всей духовной ориентации в Китае видна во многом.

В Китае тоже есть высшее божественное начало - Небо. Но китайское Небо - ϶ᴛᴏ не Яхве, не Иисус, не Аллах, не Брахман и не Будда. Это высшая верховная всеобщность, абстрактная и холодная, строгая и безразличная к человеку. Ее нельзя любить, с ней нельзя слиться, ей невозможно подражать, как и нет смысла ею восхищаться. Правда, в системе китайской религиозно-философской мысли существовали, кроме Неба, и Будда (представление о нем проникло в Китай вместе с буддизмом из Индии в начале нашей эры), и Дао»(основная категория религиозного и философского даосизма), причем Дао в его даосской трактовке (существовала и иная трактовка, конфуцианская, воспринимавшая Дао в виде Великого Пути Истины и Добродетели) близко к индийскому Брахману. При этом не Будда и не Дао, а именно Небо всегда было центральной категорией верховной всеобщности в Китае.

Не стоит забывать, что важнейшей особенностью древнекитайской религии была весьма незначительная роль мифологии. В отличие от всех иных ранних обществ и ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующих религиозных систем, в кᴏᴛᴏᴩых именно мифологические сказания и предания определяли весь облик духовной культуры, в Китае уже с древности место мифов заняли историзованные легенды о мудрых и справедливых правителях. Легендарные мудрецы Яо, Шунь и Юй, а затем культурные герои типа Хуанди и Шэньнуна, ставшие в сознании древних китайцев их первопредками и первоправителями, заменили собой многочисленных почитаемых богов. Отметим, что тесно связанный со всеми данными деятелями культ данныеческой нормы (справедливость, мудрость, добродетель, стремление к социальной гармонии и т. п.) оттеснил на второй план чисто религиозные идеи сакрального могущества, сверхъестественной мощи и мистической непознаваемости высших сил. Иными словами, в древнем Китае с весьма раннего времени шел заметный процесс демифологизации и десакрализации религиозного восприятия мира. Божества как бы спускались на землю и превращались в мудрых и справедливых деятелей, культ кᴏᴛᴏᴩых в Китае с веками все возрастал. И хотя с эпохи Хань (III в. до н. э. - III в. н. э.) ситуация в ϶ᴛᴏм плане стала изменяться (появилось множество новых божеств и связанных с ними мифологических преданий, причем частично ϶ᴛᴏ было вызвано выходом на передний план и записью народных верований и многочисленных суеверий, до того пребывавших как бы в тени или бытовавших среди включенных в состав империи национальных меньшинств), на характере китайских религий ϶ᴛᴏ уже мало сказалось. Этически детерминированный рационализм, обрамленный десакрализованным ритуалом, уже с древности стал

основой основ китайского образа жизни. Не религия как таковая, но прежде всего ритуализованная данныека формировала облик китайской традиционной культуры. Все ϶ᴛᴏ сказалось на характере китайских религий, начиная с древнекитайской.

Вот к примеру, заслуживает внимания то обстоятельство, что религиозной структуре Китая всегда была ϲʙᴏйственна незначительная и социально несущественная роль духовенства, жречества. Ничего похожего на сословие улемов или влиятельные касты брахманов китайцы никогда не знали. К буддийским и особенно даосским монахам они относились обычно с плохо скрываемым пренебрежением, без должного уважения и почтения. Что же касается конфуцианских ученых, чаще всего выполнявших важнейшие функции жрецов (во время культовых отправлений в честь Неба, важнейших божеств, духов и предков), то именно они были уважаемым и привилегированным сословием в Китае; однако они были не столько жрецами, сколько чиновниками, так что собственно религиозные их функции всегда оставались на втором плане.

Похожие разделы в других книгах:
    Категория Гуманитарные дисциплины
      Книга История религий Востока - Л.С.Васильев,  Раздел ГЛАВА 17 РЕЛИГИЯ В ДРЕВНЕМ КИТАЕ